продолжаю тащить-с свое

[Hino Yomikuro]

Вот не думала, что я писала столько... вроде и мало, но вроде как и многовато... чудеса, блин оО

Название: Серое
Автор: Hino Yomikuro
Бета: Тунгусская Волчица
Размер: мини (1213 слов)
Пейринг/Персонажи: Кайло Рен, генерал Хакс
Категория: пре-слэш
Жанр: ангст, мистика
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Весь мир вокруг серый.
Рен не помнил, как он оказался в этом месте.

Все вокруг было никакое. Ирреальное. Серое. Серые люди, темно-серое небо с графитовыми облаками, серые коробки домов, мышино-серые деревья, синевато-серая трава, серый дым, серое солнце, ртутно-серая вода. Серые птицы, даже звуки казались серыми, неживыми. Мертвая серость лиц и глаз, размеренные, невыразительные голоса, серые мысли, пыльные эмоции. И внутри него самого копошилась такая же серая, как и все вокруг, пустота. Он шел вперед, сам не зная куда, но пейзаж оставался настолько однообразным, что непонятно было, двигается ли он вообще хоть куда-нибудь. Никаких акцентов, никаких различий, ужасно однотонный мир. Повторяющийся раз за разом слайд: он шел по серой-серой дороге, мимо серых людей, и их бесцветные голоса забивали ему уши. Но как только ему казалось, что он вот-вот выйдет за пределы этой серости, что выход где-то рядом — Рен снова оказывался в начале пути. Не было различий, вправо идти или влево, вперед или назад — ничего не менялось. Ему не хотелось ни есть, ни спать, не было усталости, не было даже боли — если изо всех садануть кулаком по стене, то не чувствовалось ровным счетом ничего, а кожа на костяшках так и оставалась серой и нетронутой, не окрасившись даже намеком на красноту. Его голоса не было слышно. Рен пробовал заговорить с кем-нибудь, закричать, но не раздавалось ни звука, да и внимания на него никто не обращал. Словно бы его самого тоже не было. Будто бы он стал призраком. Но он почему-то был точно уверен, что еще жив, и что отсюда надо выбираться, пока не поздно. Что его ждут.

Рен запнулся и с ужасом понял, что не помнит, кто его ждет и где. В этом бесконечном поиске выхода, в погоне за туманной дымкой он не мог вспомнить, куда, собственно, шел. Пустота внутри голодно облизывалась и грозилась сожрать его целиком, сделать одним из таких же серых людей, как и все остальные вокруг. Рен почувствовал отчаяние — он шатался по этому бесконечному серому городу уже черт знает сколько времени, но бесконечно-серый день даже не думал завершаться, и солнце все так же стояло в зените. Существовало ли тут время вообще? Или это с ним самим что-то было не так? Возможно ли, что он стал лишь тенью прошлого себя — всем, что осталось?

Внутри поднялась горячая волна злости, и Рен как никогда порадовался ей, словно бы то, что он еще мог злиться, доказывало — он все еще жив в этом мерзком мертвом мире. Дыхание сбивалось, руки подрагивали, но внутри пьяняще звенело: «жив-жив-жив».

Внезапно накатил холод, но не внешний — он разлился изнутри, словно открылась пробоина. Шепот вокруг становился громче и громче. Он был неразборчивым, монотонным, но до ужаса раздражающим. Рен закрыл уши руками и постарался уйти подальше, но куда бы он ни шел, шум преследовал его. «Замолчите!» — крикнул он, но без толку. Изнутри кололо ледяным раздражением и чем-то горьким, слишком похожим на отчаяние — да когда же это кончится!

Как ответ на беззвучный крик магистра, сверху начал накрапывать дождь. Однако солнце продолжало светить. Рен понял это не сразу — капли касались его щек, рук, он чувствовал тень прикосновения, но у ртутных капель не было ни температуры, ни веса. Влажности тоже не ощущалось. Нельзя было различить, падают ли эти серебристые капли на землю или асфальт — они тут же сливались с этой одинаковой серостью. Словно и не было никакого дождя.

Рен ловил капли сложенными лодочкой ладонями, пока в них не собралась мутно-ртутная лужица, и долго смотрел, чувствуя только бесконечную усталость. На периферии раздражающе мелькнуло какое-то яркое пятно. Стоп. Яркое? Рен резко обернулся, так что вода выплеснулась из ладоней на одежду и под ноги, но он уже забыл о ней. Взгляд судорожно шарил по серой толпе, выискивая то, что привлекло внимание. Не могло же ему показаться, ведь не могло же? По позвоночнику многоножкой прополз липкий страх. Но вот недалеко призраком цвета замаячило что-то рыжее. Волосы?

Рен прибавил шагу, направляясь за кем-то настолько ярким, чуждым этому миру и его серости, сорвался на бег, ему так захотелось дотронуться до того, кто не потерял цвета, до кого-то живого и — Рен был почти уверен — теплого. Только сейчас Кайло понял, насколько ему не хватало цвета, насколько этот мир угнетал, давил на него, словно выпивая жизнь. Завернув за угол очередного дома, Рен наконец-то увидел незнакомца полностью — довольно высокий рыжеволосый мужчина в черной одежде стоял и смотрел прямо на магистра, словно… ждал его? Словно… знал его. Слишком яркий — глаза резало, будто бы он пытался смотреть на солнце. Рен мотнул головой и устремился к этому манящему, как огонь озябшего путника, мужчине, и замер, не дойдя пары шагов. Стальные глаза напротив отливали ядовитой тяжелой зеленью — их владелец, несомненно, был опасен, очень опасен, в нем можно было утонуть, как в омуте, раствориться без следа. Но Рен не чувствовал страха, только азарт… радость? Собственные эмоции вызывали недоумение. А мужчина тем временем протянул ему руку, и Кайло, как завороженный, смотрел на сорвавшуюся с бледных пальцев ярко-красную каплю крови.

Что? Глаза обшарили всю фигуру мужчины, отмечая, как тот чуть кривит, словно от боли, яркие покрасневшие губы, как стиснута в кулак вторая, затянутая в черную кожу перчатки, рука. Рен не хотел больше медлить и вцепился в протянутую руку, словно она была его единственным спасением, шансом выбраться из этой вечно голодной серой пустоты. Ладонь оказалась теплой. Рукав рубашки был разодран, магистр увидел россыпь едва заметных веснушек на коже запястья и бледные линии тонких шрамов. Мужчина шел быстро, и Кайло пытался не отстать, но не мог прекратить его разглядывать, жадно, ищуще.

«Кто ты? Кто же ты? Скажи мне… Назови свое имя», — губы шевелились, но по-прежнему беззвучно.

Рен заметил, что весь их путь отмечен капельками крови, и ему стало немного страшно — он не хотел, чтобы этому человеку было плохо или больно, а еще не хотел остаться снова в одиночестве. Он крепче стиснул чужую ладонь.

«Пожалуйста, пожалуйста, я не хочу больше этой пустоты. Забери меня отсюда. Выведи к свету…»

Отмеченный кровью путь привел их, совершенно неожиданно, к мосту. Рен никогда не видел это место, сколько бы ни бродил по городу. Мост уходил куда-то вдаль и обрывался, словно половину слизал густой серый туман, что висел вокруг сумрачной дымкой. Не размыкая рук, мужчина повел его по мосту и затормозил у самого провала. Внизу клубилась серая мгла, но у Рена не осталось возможности рассмотреть ее — его развернули спиной к провалу и совершенно неожиданно поцеловали. Кайло недоуменно и даже чуть испуганно замер, во все глаза глядя на мужчину, а потом порывисто ответил, отпустив чужую руку. Поцелуй чуть горчил, на языке остался резкий привкус меди и соли, а потом Рена толкнули в плечи. Кайло машинально сделал шаг назад, но опоры под ногами не оказалось, и он полетел вниз. Мужчина смотрел на него своими стальными, с дурманящей зеленцой, глазами, и магистр не мог не тянуть к нему руку, пока его не поглотила тьма.

«Не бросай меня!»

Рену показалось, что глаза у мужчины были бесконечно печальными, но Тьма стерла и эту, и все остальные мысли.

***

Кайло подорвался с кровати с криком, его преследовало ощущение бесконечного падения, по телу разбегались волны боли, а легким не хватало воздуха. Он никак не мог успокоить бешено стучащее сердце. Неясная мысль тревожила Рена. Он повернул голову и заметил сидящего рядом с его кроватью мужчину — того самого рыжего из сна, чью руку он до сих пор стискивал. Его собственная ладонь была густо перепачкана красным. Знакомые губы чуть искривились в гримасе боли, и Рен поспешно разжал хватку.

Хакс…

— Осторожнее, Рен, — Хакс говорил непривычно мягко, с нотками усталости в голосе, — в следующий раз я могу вас и не найти…

Кайло почувствовал, как губы сами собой складываются в улыбку.


Название: Нить
Автор: Hino Yomikuro
Бета: Тунгусская Волчица
Размер: мини (1794 слова)
Пейринг/Персонажи: Кайло Рен/генерал Хакс
Категория: пре-слэш
Жанр: романтика
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: В мире, где имя предопределенной пары — идеального партнера — написано на твоей коже, Кайло Рен готов отгрызть собственную руку.
Предупреждения/Примечания: Soulmate!AU


В мире, где имя предопределенной пары — идеального партнера — написано на твоей коже, Кайло Рен готов отгрызть собственную руку. И дело даже не в том, что кожа его запястий девственно-чиста, словно он недостоин пары. К огромному сожалению Рена, это не так. Увидеть хищно алеющий росчерк алой нити, широкими мазками оплетающий запястье магистра, может только одаренный. К счастью или нет, таких не очень много. Тереть невидимую и неощутимую нить пальцами Кайло отучился еще во времена своего падаванства, а склонность носить вещи только с длинным рукавами, надежно скрывающими запястья, приобрел тогда же.

Магистр Рен не имеет привычки отслеживать взглядом эту проклятую красную нить, но все равно невольно наблюдает — не потянется ли она к кому-либо? Это слабость, ужасная слабость, и он пытается её в себе искоренить.

Когда магистр был еще подростком, когда его еще называли Бен, его ужасно ранило, что он не знает имени своей второй половинки, не сможет ее или его узнать с первого взгляда, так просто найти. Он игнорировал все слова мастера Люка о том, что джедаи выше этой связи. Каждому нужен кто-то. Но Бен не был уверен, что достоин своей половины, достоин хоть кого-нибудь, и именно в этом заключалась причина его усердия и старания. Бен умел верить в лучшее и надеяться, читал тайком о связи пар в голонете и мечтал, мечтал… О том, как встретит свою пару, их окутает ощущение единства, теплое чувство принадлежности друг другу, и, конечно же, все у них будет хорошо.

Но магистру Рен, в отличие от Бена Соло, не свойственны такие мечты.

Он не хочет принадлежать кому-либо, Рен ненавидит, казалось бы, само чувство принадлежности, ведь для него это зависимость — жалкая, постыдная, унизительная. Рен невольно переносит свои ассоциации со связью учитель-ученик на эти узы. Принять кого-то — значит, подчиниться. Проиграть. Самому загнать себя в ловушку, выхода из которой нет. Кайло убежден — встреть он свою так называемую пару, он убьет этого человека, не задумываясь.

В искусстве лгать самому себе магистр преуспел, и потому, когда нить действительно оживает, невесомо и почти незаметно протягиваясь к чужому запястью, Рен этого не видит. А еще он сознательно делает почти все, чтобы его даже случайно не коснулась потенциальная пара — заворачивается в слои ткани, не снимает перчаток и скрывает лицо под шлемом. Однако предвидеть и предусмотреть всего магистр не может.

Судьба напоминает о себе в лице наглой мусорщицы Рей, чьи запястья оба украшены именами людей, которых она уже любила. Она смеет заявить Рену, что именно они, её партнеры, делают её сильнее. Ложь.

Но, лежа в снегу и не имея сил подняться, чувствуя только расползающийся по телу холод, Кайло думает о том, что, возможно, он все же где-то ошибся. Он еще не знает, что в это же время, костеря его на чем свет стоит, генерал Хакс летит поставить точку, положить конец бегству Рена от судьбы. На запястье Хакса идеально ровным почерком выведено «Бен Соло», и пока генерал пытается нащупать на руке магистра пульс, чтобы определить, жив ли тот, широким алым мазком поверх чернильных линий ложится толстая нить.

Новое «украшение» генерал замечает только несколько часов спустя, когда шаттл прибывает на борт «Финализатора», и магистра, наконец, уносят в медотсек, обещая не возвращать еще несколько дней. У Хакса наконец-то есть время обратить внимание на себя. Неожиданное «украшение» вызывает недоумение, обмотавшаяся несколько раз вокруг запястья нить скорее напоминает браслет, но она совершенно неосязаема, пальцы свободно проходят сквозь иллюзию материи. И списать бы все на переутомление и галлюцинации, да только имя, так старательно скрываемое Хаксом под тканью перчаток, берет и кочует на эту самую нить. Истолковать это можно только однозначно, и генерал хотел бы ошибиться, но единственный, кого он в последнее время касался голыми руками — Кайло Рен, ныне плавающий в бакта-камере. Хакс прислушивается к себе, но не чувствует ничего нового. Он — это все еще он, и стремительно мутировать во влюбленного болвана вроде бы не собирается. Обнадеживающее наблюдение.

Стоит подождать, пока Рен очнется, и выяснить — что это еще за нить.

Кайло не приходит в себя долго, гораздо дольше, чем прогнозировали медики. Из-за противоречий, испытываемых разумом, его Сила скорее мешает выздоровлению, если вообще не оказывает деструктивное воздействие. Хакс приходит в медблок через день после извлечения Рена из бакты. Выглядит тот не лучшим образом, несмотря на то, что раны кажутся вполне зажившими. Складывается впечатление, что магистр видит кошмар и никак не может очнуться. Генерал чуть хмурится своим выводам — почему он вообще о таком задумался? — и внимательно рассматривает руки Кайло. Так и есть — вокруг правого запястья довольно плотно намотана та самая красная нить, только вот у реновского варианта никаких надписей не просматривается, и запястье под нитью абсолютно чистое, точно так же, как теперь у самого Хакса. И что бы это значило?

Рен не просыпается, несмотря на все заверения медперсонала, что вот-вот должен. Ему не становится лучше. Хакса это не устраивает категорически. Ему нужен Рен. В сознании и вменяемый. И если для того, чтобы это произошло, потребуется убить кого-то из нерасторопного персонала — Хакс убьет.

Коснуться чужой руки своей, что может быть проще? На самом деле — множество вещей, и Хакс уже делал их все, и не по одному разу, сейчас же остается только снять перчатку и прикоснуться, наконец, к руке Рена. Не то чтобы генерал верил в чудо или волшебное исцеление (не дай вся эта их Сила, еще и поцелуем!), но попытаться все же стоит. Ладонь Рена теплая, и, поддавшись порыву, генерал переплетает их пальцы так, чтобы соприкоснуться запястьями. Отчего-то этот жест кажется до ужаса интимным, а от ладоней вверх по руке расходится тепло. Но чуда ожидаемо не происходит. Когда Хакс собирается уходить, его ушей достигает тихий стон со стороны постели магистра, и генерал позволяет себе довольную ухмылку. Очнулся-таки, ублюдок. С плеч словно сваливается пара тяжелых камней, и теперь можно заняться некоторыми неотложными делами, не размениваясь на лишнее беспокойство, дав тем самым медикам пару часов на приведение Рена в хотя бы относительный порядок. А вот тогда уже можно будет навестить магистра и самому. Хакс машинально поглаживает пальцами запястье, обмотанное нитью, с удивлением отмечая, что забыл надеть перчатки. Прикосновение отдается странным, но приятным ощущением легкого покалывания и тем самым теплом, что появилось, когда он коснулся Рена. Интересный эффект.

К моменту, когда Хакс все же выбирается в медблок, Кайло выглядит намного лучше и даже вполне бодро сыплет угрозами в адрес медицинского дроида. Последний пытается донести до магистра простую мысль, что покидать эту обитель таблеток и инъекторов Кайло еще рано. Хакс с дроидом согласен, что и высказывает вслух, заставляя Рена вздрогнуть — генерала тот, увлекшись, не заметил.

Кайло никак не может понять — рад он видеть Хакса или нет, и если все-таки рад, то что с этим делать? Рена нервирует этот любопытствующий, словно раздевающий взгляд генерала. Как будто жука какого под микроскопом изучать надумал. Магистр машинально трет руку, еще не понимая, что не так. Находит взглядом собственное запястье и замирает. Нить намотана намного плотнее, чем он помнит, да и не свисает она больше, безмолвно теряясь где-то у пола, напротив — практически сразу же натягивается, и Кайло понимает, к кому она ведет. Он бы не хотел этого знать. Так намного проще.

Но когда Кайло поднимает на Хакса глаза, в его взгляде уже нет и следа неуверенности, только беспокойное любопытство да отголоски еще недавно бушевавших внутри эмоций. Странным образом сам факт наличия уже установившейся связи дарит покой мятежному разуму магистра.

Разговор не клеится. Для них обоих факт связи и то, что друг для друга они являются идеальными партнерами, мягко говоря, необычен. Не то чтобы хоть один из них был в восторге. И несмотря на то, что старые претензии как-то сами собой сходят на нет, выстраивать новые линии поведения друг с другом им обоим только предстоит, и оба не знают, чего же можно ожидать от «идеальной половинки». Нейтральные темы вроде того, что Верховный лидер пока не желает видеть их обоих, а также общего положения дел, заканчиваются слишком быстро, и в выделенной Рену палате воцаряется на удивление уютная тишина.

— Хакс, — зовет Рен со своего места, сопротивляясь желанию перебраться к генералу поближе.

— Хакс, как нам теперь жить с этим, — магистр потрясает рукой, — дальше?

— Рен, прекратите устраивать трагедию на равном месте. Живут же с этим как-то остальные разумные, чем мы хуже.

Генерал уверен, что они оба вполне спокойно проживут и с узами, всегда существуют некие негласные правила, которые следует соблюдать, и этот случай из таких.
Магистр все же не выдерживает и молча пересаживается поближе к генералу, старается даже не смотреть, но… раз за разом ловит себя на том, что внимательно разглядывает Хакса. Кончики пальцев сводит от желания прикоснуться. А где-то там внутри зарождается страшная, рокочущая нежность к этому вечно занятому, усталому существу со стальным стержнем в середине. Рен не хочет этих чувств… и хочет их. Ему интересно: чувствует ли Хакс то же самое?


Кайло выздоравливает и под облегченные вздохи персонала покидает медблок, но к себе он не возвращается. Рен целенаправленно идет в генеральскую каюту; пусть он поддается эмоциям, совершает глупость полнейшую — пусть, но он хочет видеть Хакса, хочет дотронуться до него и просто помолчать. Это слишком похоже на зависимость, но магистру уже все равно.

Хакс почти не удивлен, увидев в дверях Рена — он уже начал улавливать это почти незаметное ощущение, сигнализирующее о том, что его пара где-то близко. Кто бы мог подумать, что общество магистра будет так приятно? Нить натягивается между ними, и ощущение радости-тепла-принятия достает до самого сердца. Хакс видит в глазах Кайло точно такой же отклик. Слова становятся не нужны, хоть им и есть что обсудить. Хакс кивает головой в сторону дивана, и Рен так же безмолвно соглашается, проходя и закрыв за собой дверь. Устроиться вдвоем так, чтобы обоим было удобно, а генерал еще и мог просматривать отчеты со своего датапада — та еще задачка, но вместе они вполне успешно её решают.

А на ночь Рен остается в генеральской каюте и генеральской же постели. Они лежат под одним одеялом без единого намека на сексуальный подтекст, их опоясанные красной нитью руки переплетены, Хакс поглаживает запястье магистра большим пальцем, и по упрочняющейся связи до него долетают отголоски эмоций Рена. Кайло очень нравится, он крайне отзывчив, особенно на такие вот прикосновения, но это ему кажется смущающим и даже постыдным, хоть и невероятно приятным. Он благодарен Хаксу за то, что тот это никак не комментирует, и за то, что продолжает поглаживать.

Эти вечера и ночи становятся прекрасной традицией. Связь между генералом и магистром становится прочнее, а нить кажется даже толще, и совершенно естественно, что однажды Хакс прижимает Рена к стене и, удерживая его руки, целует так, что у магистра под закрытыми веками рождаются новые вселенные, а ноги предательски подрагивают. Когда Рен наконец открывает глаза, во взгляде его страсть мешается с голодом. В ответном взгляде Хакса Кайло читает обещание — это только начало, у них еще все впереди.

В мире, где почти у каждого на коже написано имя идеального партнера, магистр Рен по-прежнему готов отгрызть себе руку, просто чтобы не доставлять Хаксу удовольствия каждый раз видеть, как он поглаживает соединяющую их нить. Но только вот его слова вовсе не означают, что он способен отказаться от Хакса.

Кайло касается припухших губ кончиками пальцев и улыбается, где-то на мостике точно так же улыбается генерал Хакс, соединяющая их невидимая нить уже напоминает канат, и горе тому, кто вздумает посягнуть на эти узы.

@темы: почеркушка, Визит музы, Сам сделал!, ЗВ_вместо_мозга, типа творчество