смерть танцует на кончиках пальцев
Пишет анонимный волк:
25.06.2012 в 12:27
Исполнение 1
~ 1400 слов
Уважаемый заказчик, простите меня, если что. Возможно, несколько переврал заявку.
Предупреждение: привкус крэка, возможно ООС, экспрессивная лексика, она же мат.
ЧитатьВ свои шестнадцать с четвертью Бойд даже не мог предположить, что в скором времени он станет единственным вменяемым существом на многие мили вокруг...
Ну, вы понимаете, Бойд - он ведь не образчик благоразумия. У него почти никогда нет денег, он кидается от одной подработки к другой, не в силах задержаться нигде дольше пары месяцев, все его ботинки - только не говорите никому! - вот-вот развалятся на части. Да и вообще, у него даже девушки нет. Да что там, у него даже тачки нет! Он в школу добирается пешком!
А все потому, что Бойд живет красотой момента. Всякая ерунда вроде отблеска зари в капле дождя, запутавшейся в паутине.
О, боже.
Бойд присаживается на трухлявый диван, в уголок, поглубже и чтобы тени погуще. Главное, чтобы его никто не заметил, и продолжает свою печальную исповедь.
Самому себе, опять же.
Итак. В свои шестнадцать с четвертью Бойд никак не ожидал стать гласом разума в компании, каждый член которой идиотом не выглядел. Ну, разве что МакКол, но это уже совсем другая история.
Бойд бы сентиментально расплакался и, промокнув глаза кружевным платочком, порадовался любви, витающей в воздухе... если бы его не тянуло блевать каждые пять минут. И знаете, блевать радугой ничуть не приятней, чем просто блевать.
Вот, например, что бы вы сделали, если бы на ваших глазах кто-то трахался? В восторге завизжали бы? Нет! Нет и еще раз нет! Вы бы выкатили глаза, закашлялись бы, подавились бы собственным языком в попытке заорать “Найдите себе комнату, гребаные извращенцы!”, а потом бы вспомнили, что вообще-то да, они нашли себе комнату, и это вы туда ввалились без стука.
И не суть, что комнаты не было, секса не было и... и... В общем, когда ты сидишь в гостиной, или в холле стоишь, подпирая стенку, или даже в полуприсяде крадешься по лесу, а члены твоей стаи только и делают, что трахают друг друга взглядами, - это вот почти то же самое, что и ситуация с комнатой.
Бойд, если честно, уже устал утирать радужные потеки с подбородка.
Вот взять, например самый яркий образчик “love is in the air”.
Ну же, признавайтесь! Вы уже знаете, о ком идет речь... В конце концов, не мог же Бойд оказаться единственным, кто ЭТО видит.
Ладно, Бойд подскажет. Бойд ведь подскажет? Конечно!
Один из них все время хмурый, носит кожанку, и втайне бравирует своим идеальным прессом. Окей, еще одна подсказка - он любит рычать и сверкать красными глазами!
Правильно, дети! Это Дерек Хейл. Альфа. Вожак. Суровый командир и бесстрашный лидер, надежда и опора бет!
А теперь давайте же угадаем вторую сторону этого простейшего уравнения!
Кто проживает на дне океана?!
О, черт, простите, это немного из другой оперы. Хотя, определенное сходство есть.
Так вот, вторая сторона этого уравнения смотрит на мир глазами обдолбанного стимуляторами олененка, оглушает всех вокруг нескончаемой энергией, очень любит красные худи и попиздеть.
Правильно, дети! Это Стайлз Стилински. Умница и красавица, только пацан.
И вот, стоит этим двоим, то есть Дереку и Стайлзу, попасть в зону взаимного притяжения, то все. Можно считать, что конструктивная часть вечера окончена. Они будут прыгать по комнате как взбесившиеся макаки, прожигая друг друга взглядами, обещающими ночь любви длиною в вечность, и делать при этом вид “я сейчас разорву тебе глотку, гладкожопый человеческий детеныш” с одной стороны и “иди сюда блохастый, и я уничтожу тебя силой своего интеллекта или, по крайней мере, пока ты будешь меня убивать, я расскажу тебе много нового о тебе, твоей маме, папе вообще всех родственниках до десятого колена!” с другой.
Стоит ли уточнять, что от обоих несет возбуждением на милю вокруг. И это НЕ возбуждение драки.
Иногда Бойду кажется, что если бы у Дерека был хвост, при приближении Стайлза он бы этим хвостом стены пробивал. От радости.
“Хозяин! Хозяин пришел! О, позволь мне облизать твои стопы, хозяин! Но я же суровый пес!.. Эээ... Волк! Я Волк! Аррръ! Аррръ! Я злой и страшный черный волк, я в оленятах знаю толк! Аррръ!”
С другой стороны, Бойд совсем не уверен в том, что Дерек ничем не пробивает стены при появлении Стайлза. Ну, кулаком там или... еще чем-нибудь.
Бойд ковыряется в ухе и вытаскивает кусочек радуги три на три метра. Думать становится чуть легче.
Есть еще Скотт и Элиссон. Но о них Бойд совсем не хочет разговаривать. Единственного взгляда на этих Ромео и Джульетту хватает, чтобы почувствовать себя так, будто ты проглотил полную сахарницу. И не запил водой, а так разжевал вместе с фарфором и серебряной ложечкой.
Иногда в моменты особого недомогания (Бойд думает, что заразился хроническим ПМСом от Лидии) ему хочется, чтобы ребятки уже разыграли Шекспира до конца. Что-то вроде “ребят вам яду и кинжал подать?”.
Но Бойд молчит, ведь его положение в стае пока что не так значимо, чтобы он мог позволить себе возникать. Во всяком случае, памятуя о той взбучке, что ему устроил Дерек после памятного матча по лакроссу, Бойд совсем не хочет выделяться без весомого повода...
Но возвращаясь к радугам, пению птиц и парящим сердечкам.
Есть ведь еще Айзек и Джексон.
Шокирует, правда?
Когда Бойд догадался, у него чуть глаза не полопались. Во всяком случае, он отчетливо слышал щелчок где-то в лобной доле.
Щелчок звучал как “Ебать, да что же здесь происходит?”
Никогда бы Бойд не смог предположить, что такое чудо чудное, диво дивное, именуемое так же Айзеком ака Диснеевская Принцесса, сможет закрутить с Джексоном. Ну... то есть, чуваки, это же Айзек, - стая щенков лабродуделя, замаскированная под человека. И Джексон. Джексон, понимаете?!
Что может быть общего у этих двоих? Хотя. Две руки, две ноги, голова. Они просто близнецы!
“Наверное, это какой-то особый сорт кокаина... тьфу, аконита!.. феромонов!” - думает как-то Бойд, в очередной раз ставший свидетелем щенячьих нежностей.
Айзек, весь такой волшебный, с этими своими мультяшными глазами, сидит сиротинушкой у стенки в коридоре - прогуливает литературу, стервец! - и тут к нему подходит Джексон, весь такой роковой...
Бойд чуть не разбивает себе лицо фейспалмом в этот момент...
Присаживается рядышком и... и Бойд становится свидетелем самого сопливого, сладкого, мелодраматичного разговора, какие он когда-либо слышал. Всякие Дикие Розы и Санта Барбары отдыхают, обмахиваясь дамскими романами. Концентрация слов “ты понимаешь”, “я ведь с самого детства”, “так больно” и “любимый” зашкаливает, радуга льется отовсюду. Еще немного и по школьным коридором полетят толстомясые херувимы, наигрывающие на арфах что-нибудь из Вагнера.
Почему из Вагнера? Потому что эпично!
В общем, гладя на Айзека в компании Джексона, Бойду кажется, что он попал на место ужасной автокатастрофы и никак не может перестать смотреть на живые факелы в гуще покореженного металла.
Бойд выдыхает и забивается поглубже в диван. Если бы он мог, он бы влез под пригоревшие диванные подушки, но этот точно привлечет внимание.
Вы думаете все? Да щаз!
Вы можете удивиться: “Но кто же еще?!”
А про блондинистую стерву вы забыли?! Забыли про Эрику - грозу всех яблок, низвергательницу в мусорные баки, суку восьмидесятого левела?
Эрика - самая главная проблема Бойда. Не Дерек со Стайлзом и не их умозрительные потрахушки, не Скотт и Элиссон с их Шекспиром, и даже не Айзек с Джексоном, ака Бухта Доусона. Эрика. Эрика - вот главная попоболь Бойда. Ведь эта барышня, притворяясь суровой волчицей в терминальной стадии нимфомании, на самом деле является главной сводней всея Бейкон Хиллз. Она себя, правда, называет шиппером, но Бойд не совсем понимает значение этого слова и потому старается не использовать его всуе.
Именно Эрика виновата в том, что Бойд источает радуги.
Именно она открыла ему глаза и указала на все эти проявления “броманса”.
Спасибо, Эрика. Большое. Волчье. Спасибо.
Спасибо-я-дождусь-когда-ты-расслабишься-и-перегрызу-тебе-глотку-за-то-что-ты-сломала-мне-жизнь!
Если бы не эта блохастая волчара, Бойд и дальше пребывал в блаженном неведении, изредка фыркая при взгляде на Скотта и молоденькую Арджент. Но нет! Нееет!
Как-то раз Эрика просто зажала его в темном углу и, сверкая глазами, что тот экспресс в тоннеле, впихнула в голову Бойда целую тонну совершенно лишней для него информации.
Все про эти дурацкие взгляды, ночи любви, нереализованное сексуальное напряжение, устанавливающиеся отношения и подспудные желания. А сверху она добила тем, что скоро, скоро все это вырвется наружу и она так рада, о, так рада, что теперь у нее есть кто-то, с кем она может поговорить о своих “отэпэшечках”, а то сука Лидия только и может, что ныть о Питере, который снится ей в эротических снах и вообще...
Спустя примерно час, когда Эрика ушла, Бойд почувствовал себя изнасилованным в мозг.
И с тех пор его жизнь изменилась.
Потому что он почувствовал себя единственным вменяемым человеком на сотни миль вокруг. И даже то, что он блюет радугой, никак не отменяет его вменяемости.
Бойд тяжело вздыхает и смотрит на Эрику, сидящую рядом. На ее лице вся гамма восторга, умиления, возбуждения и прочих экстатических эмоций. Эрика обнимает диванную подушку, из которой потихоньку высыпается рыхлая набивка и смотрит за брачными танцами стаи.
“Бля”, - думает Бойд. - “За что это моя жизнь?”
Небеса безмолвствуют. Бойд вновь тяжело вздыхает, утирает подбородок и готовится к тому, что вечером Эрика опять будет зачитывать ему “фанфики”.
“Лишь бы не энце”, - думает Бойд.
URL комментария~ 1400 слов
Уважаемый заказчик, простите меня, если что. Возможно, несколько переврал заявку.
Предупреждение: привкус крэка, возможно ООС, экспрессивная лексика, она же мат.
ЧитатьВ свои шестнадцать с четвертью Бойд даже не мог предположить, что в скором времени он станет единственным вменяемым существом на многие мили вокруг...
Ну, вы понимаете, Бойд - он ведь не образчик благоразумия. У него почти никогда нет денег, он кидается от одной подработки к другой, не в силах задержаться нигде дольше пары месяцев, все его ботинки - только не говорите никому! - вот-вот развалятся на части. Да и вообще, у него даже девушки нет. Да что там, у него даже тачки нет! Он в школу добирается пешком!
А все потому, что Бойд живет красотой момента. Всякая ерунда вроде отблеска зари в капле дождя, запутавшейся в паутине.
О, боже.
Бойд присаживается на трухлявый диван, в уголок, поглубже и чтобы тени погуще. Главное, чтобы его никто не заметил, и продолжает свою печальную исповедь.
Самому себе, опять же.
Итак. В свои шестнадцать с четвертью Бойд никак не ожидал стать гласом разума в компании, каждый член которой идиотом не выглядел. Ну, разве что МакКол, но это уже совсем другая история.
Бойд бы сентиментально расплакался и, промокнув глаза кружевным платочком, порадовался любви, витающей в воздухе... если бы его не тянуло блевать каждые пять минут. И знаете, блевать радугой ничуть не приятней, чем просто блевать.
Вот, например, что бы вы сделали, если бы на ваших глазах кто-то трахался? В восторге завизжали бы? Нет! Нет и еще раз нет! Вы бы выкатили глаза, закашлялись бы, подавились бы собственным языком в попытке заорать “Найдите себе комнату, гребаные извращенцы!”, а потом бы вспомнили, что вообще-то да, они нашли себе комнату, и это вы туда ввалились без стука.
И не суть, что комнаты не было, секса не было и... и... В общем, когда ты сидишь в гостиной, или в холле стоишь, подпирая стенку, или даже в полуприсяде крадешься по лесу, а члены твоей стаи только и делают, что трахают друг друга взглядами, - это вот почти то же самое, что и ситуация с комнатой.
Бойд, если честно, уже устал утирать радужные потеки с подбородка.
Вот взять, например самый яркий образчик “love is in the air”.
Ну же, признавайтесь! Вы уже знаете, о ком идет речь... В конце концов, не мог же Бойд оказаться единственным, кто ЭТО видит.
Ладно, Бойд подскажет. Бойд ведь подскажет? Конечно!
Один из них все время хмурый, носит кожанку, и втайне бравирует своим идеальным прессом. Окей, еще одна подсказка - он любит рычать и сверкать красными глазами!
Правильно, дети! Это Дерек Хейл. Альфа. Вожак. Суровый командир и бесстрашный лидер, надежда и опора бет!
А теперь давайте же угадаем вторую сторону этого простейшего уравнения!
Кто проживает на дне океана?!
О, черт, простите, это немного из другой оперы. Хотя, определенное сходство есть.
Так вот, вторая сторона этого уравнения смотрит на мир глазами обдолбанного стимуляторами олененка, оглушает всех вокруг нескончаемой энергией, очень любит красные худи и попиздеть.
Правильно, дети! Это Стайлз Стилински. Умница и красавица, только пацан.
И вот, стоит этим двоим, то есть Дереку и Стайлзу, попасть в зону взаимного притяжения, то все. Можно считать, что конструктивная часть вечера окончена. Они будут прыгать по комнате как взбесившиеся макаки, прожигая друг друга взглядами, обещающими ночь любви длиною в вечность, и делать при этом вид “я сейчас разорву тебе глотку, гладкожопый человеческий детеныш” с одной стороны и “иди сюда блохастый, и я уничтожу тебя силой своего интеллекта или, по крайней мере, пока ты будешь меня убивать, я расскажу тебе много нового о тебе, твоей маме, папе вообще всех родственниках до десятого колена!” с другой.
Стоит ли уточнять, что от обоих несет возбуждением на милю вокруг. И это НЕ возбуждение драки.
Иногда Бойду кажется, что если бы у Дерека был хвост, при приближении Стайлза он бы этим хвостом стены пробивал. От радости.
“Хозяин! Хозяин пришел! О, позволь мне облизать твои стопы, хозяин! Но я же суровый пес!.. Эээ... Волк! Я Волк! Аррръ! Аррръ! Я злой и страшный черный волк, я в оленятах знаю толк! Аррръ!”
С другой стороны, Бойд совсем не уверен в том, что Дерек ничем не пробивает стены при появлении Стайлза. Ну, кулаком там или... еще чем-нибудь.
Бойд ковыряется в ухе и вытаскивает кусочек радуги три на три метра. Думать становится чуть легче.
Есть еще Скотт и Элиссон. Но о них Бойд совсем не хочет разговаривать. Единственного взгляда на этих Ромео и Джульетту хватает, чтобы почувствовать себя так, будто ты проглотил полную сахарницу. И не запил водой, а так разжевал вместе с фарфором и серебряной ложечкой.
Иногда в моменты особого недомогания (Бойд думает, что заразился хроническим ПМСом от Лидии) ему хочется, чтобы ребятки уже разыграли Шекспира до конца. Что-то вроде “ребят вам яду и кинжал подать?”.
Но Бойд молчит, ведь его положение в стае пока что не так значимо, чтобы он мог позволить себе возникать. Во всяком случае, памятуя о той взбучке, что ему устроил Дерек после памятного матча по лакроссу, Бойд совсем не хочет выделяться без весомого повода...
Но возвращаясь к радугам, пению птиц и парящим сердечкам.
Есть ведь еще Айзек и Джексон.
Шокирует, правда?
Когда Бойд догадался, у него чуть глаза не полопались. Во всяком случае, он отчетливо слышал щелчок где-то в лобной доле.
Щелчок звучал как “Ебать, да что же здесь происходит?”
Никогда бы Бойд не смог предположить, что такое чудо чудное, диво дивное, именуемое так же Айзеком ака Диснеевская Принцесса, сможет закрутить с Джексоном. Ну... то есть, чуваки, это же Айзек, - стая щенков лабродуделя, замаскированная под человека. И Джексон. Джексон, понимаете?!
Что может быть общего у этих двоих? Хотя. Две руки, две ноги, голова. Они просто близнецы!
“Наверное, это какой-то особый сорт кокаина... тьфу, аконита!.. феромонов!” - думает как-то Бойд, в очередной раз ставший свидетелем щенячьих нежностей.
Айзек, весь такой волшебный, с этими своими мультяшными глазами, сидит сиротинушкой у стенки в коридоре - прогуливает литературу, стервец! - и тут к нему подходит Джексон, весь такой роковой...
Бойд чуть не разбивает себе лицо фейспалмом в этот момент...
Присаживается рядышком и... и Бойд становится свидетелем самого сопливого, сладкого, мелодраматичного разговора, какие он когда-либо слышал. Всякие Дикие Розы и Санта Барбары отдыхают, обмахиваясь дамскими романами. Концентрация слов “ты понимаешь”, “я ведь с самого детства”, “так больно” и “любимый” зашкаливает, радуга льется отовсюду. Еще немного и по школьным коридором полетят толстомясые херувимы, наигрывающие на арфах что-нибудь из Вагнера.
Почему из Вагнера? Потому что эпично!
В общем, гладя на Айзека в компании Джексона, Бойду кажется, что он попал на место ужасной автокатастрофы и никак не может перестать смотреть на живые факелы в гуще покореженного металла.
Бойд выдыхает и забивается поглубже в диван. Если бы он мог, он бы влез под пригоревшие диванные подушки, но этот точно привлечет внимание.
Вы думаете все? Да щаз!
Вы можете удивиться: “Но кто же еще?!”
А про блондинистую стерву вы забыли?! Забыли про Эрику - грозу всех яблок, низвергательницу в мусорные баки, суку восьмидесятого левела?
Эрика - самая главная проблема Бойда. Не Дерек со Стайлзом и не их умозрительные потрахушки, не Скотт и Элиссон с их Шекспиром, и даже не Айзек с Джексоном, ака Бухта Доусона. Эрика. Эрика - вот главная попоболь Бойда. Ведь эта барышня, притворяясь суровой волчицей в терминальной стадии нимфомании, на самом деле является главной сводней всея Бейкон Хиллз. Она себя, правда, называет шиппером, но Бойд не совсем понимает значение этого слова и потому старается не использовать его всуе.
Именно Эрика виновата в том, что Бойд источает радуги.
Именно она открыла ему глаза и указала на все эти проявления “броманса”.
Спасибо, Эрика. Большое. Волчье. Спасибо.
Спасибо-я-дождусь-когда-ты-расслабишься-и-перегрызу-тебе-глотку-за-то-что-ты-сломала-мне-жизнь!
Если бы не эта блохастая волчара, Бойд и дальше пребывал в блаженном неведении, изредка фыркая при взгляде на Скотта и молоденькую Арджент. Но нет! Нееет!
Как-то раз Эрика просто зажала его в темном углу и, сверкая глазами, что тот экспресс в тоннеле, впихнула в голову Бойда целую тонну совершенно лишней для него информации.
Все про эти дурацкие взгляды, ночи любви, нереализованное сексуальное напряжение, устанавливающиеся отношения и подспудные желания. А сверху она добила тем, что скоро, скоро все это вырвется наружу и она так рада, о, так рада, что теперь у нее есть кто-то, с кем она может поговорить о своих “отэпэшечках”, а то сука Лидия только и может, что ныть о Питере, который снится ей в эротических снах и вообще...
Спустя примерно час, когда Эрика ушла, Бойд почувствовал себя изнасилованным в мозг.
И с тех пор его жизнь изменилась.
Потому что он почувствовал себя единственным вменяемым человеком на сотни миль вокруг. И даже то, что он блюет радугой, никак не отменяет его вменяемости.
Бойд тяжело вздыхает и смотрит на Эрику, сидящую рядом. На ее лице вся гамма восторга, умиления, возбуждения и прочих экстатических эмоций. Эрика обнимает диванную подушку, из которой потихоньку высыпается рыхлая набивка и смотрит за брачными танцами стаи.
“Бля”, - думает Бойд. - “За что это моя жизнь?”
Небеса безмолвствуют. Бойд вновь тяжело вздыхает, утирает подбородок и готовится к тому, что вечером Эрика опять будет зачитывать ему “фанфики”.
“Лишь бы не энце”, - думает Бойд.
@темы: коллекция